Баронесса горько улыбнулась, взглянула на цветущую магнолию и продолжила:
– Знаешь, тогда я читала сообщения, и на ум приходило только одно – Ветерок был пьян в стельку. Настолько бессвязно и странно все было.
Мы прыгнули следом, очутились в Альгоре, начали искать, прыгая с крыши на крышу, взбираясь на самые высокие башни и шпили. Опрашивали стражников, игроков, прохожих. А Ветерок все бился и бился, догонял и догонял.
А мы, тупые и жадные дебилы, всей толпой требовали от него пояснений, где он находится, и требовали, требовали, требовали, чтобы он не сдавался и продолжал сражаться! Буквально орали в чат, надрывались, призывали его драться до последнего! Мы требовали у него победы! Требовали, чтобы он принес добычу на золотом блюдечке! Умри, но сделай!
Все ради клана!
Звонкий и горький призыв раскатился по залу, прошелестел среди цветочных лепестков.
– Ветерок умирал… в тот момент, когда он бился с чертовым врагом, он умирал. Не в Вальдире – там, в «реале». Ишемический инсульт. Инфаркт мозга. Современная болезнь молодого поколения. И многих игроков. Когда тело лежит без движения, практически в параличе, а мозг работает на полную катушку, и так долгими часами каждый день. За все надо платить, да, Росгард? Вот и Ветерок заплатил.
Он умирал, а мы орали ему в приват: «Бейся! Побеждай! Забери! Принеси!» Господи, да у него полмозга отказало! Он уже и не понимал, наверное, ничего. Просто продолжал драться на автомате, пока не умер.
— Погоди, а кокон? Почему не вырубило связь?!
— Сбой системы. Просто проклятое совпадение. Один шанс на миллион – и в смертельной лотерее выиграл именно Озорной Ветерок.
Это уже потом выяснилось. Как и многое другое. Последнее сообщение от Ветерка было абсолютно непонятным. Куски слов и отдельные буквы. И после этого тишина. Навсегда.
Дем Михайлов, Мир Вальдиры: Ультиматум
Ты помнишь тот бой до конца – и кровавые рифы,
И золото крыльев в нависших седых небесах.
Безумный кошмар, породивший известность и мифы
И памятной болью навеки осевший в глазах.
Вы дрались за клан, за короткое грозное имя –
И сотни бойцов подражали вам в пляске клинков.
В тот день, Баронесса, и ангелы были глухими,
Взирая с высот на жестокость иных игроков.
Ты рвалась вперёд – и дрожало дыхание боя,
Когда Алый Барс издавал оглушительный рёв.
Вы были захвачены в плен игрового прибоя,
И кубок азарта был полон до самых краёв!
Ты знала спиной, что друзья и соклановцы рядом
И честно прикроют собой от удара и в срок,
Но в сером тумане лишь тени плели перед взглядом
Свой мглисто-безликий скупой похоронный венок.
Бой длился часами, стирая узор расстоянья,
Всё чаще немела ладонь на эфесе клинка.
А возле тебя твой соратник за миг до прощанья
Смеялся над роком с живым озорством ветерка.
Он первым пробился к желанной таинственной цели –
И хаосом строк сообщил в закипевший клан-чат,
Что чьи-то проворные пальцы коварно успели
Буквально из рук умыкнуть игровой артефакт.
И бросился вслед, в круговерть разномастных заклятий,
Стремясь подобраться к врагу для удара в упор.
Ты шла по пятам, по отметинам слов и проклятий,
Боясь опоздать – и ты помнишь тот путь до сих пор!
А чат расцветал от звенящих бесчисленных криков:
Весь клан, как один, гнал охотника в драку из драк
И требовал хором не чувствовать боли от критов,
Отдать всё, что есть, не отстав от врага ни на шаг.
И ты, Баронесса, забывшись, твердила о том же,
О долге и клане, строча сообщенья в приват.
Но холод разлуки уже разливался по коже –
И голосом стали прощался твой друг и солдат.
Ты знала тогда, что нельзя выходить из погони,
Что в силах бойца впиться намертво в горло судьбе,
А он в этот миг погибал в той из жутких агоний,
Что рвёт, будто стон, саму мысль о возможной борьбе.
Ты видела строчки, цветное мелькание чата,
Наборы из букв – и не в силах была угадать,
Что он наяву ощущал, как жестока расплата
За то, что неделями жил для того, чтоб играть.
За то, что был с кланом – отчаянно, в каждом мгновеньи,
И каждой секундой игры, как никто, дорожил.
Он был ветерком, открывающим счастье в движеньи,
И этим движеньем открыто и искренне жил.
И вот прогорел – как свеча, до конца, без остатка.
Сражался в бою – и нежданно ушёл из игры.
Тебе никогда не узнать, как закончилась схватка,
Ему – не поведать другим про иные миры.
Ты помнишь тот крик, что взорвал единение клана:
Предатель, слабак, перекинулся в битве к врагу!
И эти минуты – одна незажившая рана,
Причина того, что осталась у друга в долгу.
Он вышел из боя, отдав наивысшую цену,
Оставив лишь память и стыд, что скрипит на зубах.
Ему ярлыком приписали побег и измену…
…А он имя клана в бою сохранил на губах.
(19 апреля 2018 года)